21 Тевета – Йорцайт Рабби Исраэль Дов Бэр из Веледников
Чудотворец, одна из глав его знаменитой книги «Шээрит Исраэл» состоит из трёх «врат» – и одна из них «о раскаянии в дни постов «ШоВэВиМ».
Он родился в деревне Старая Котельня, что между Бердичевом и Житомиром на реке Гуйва (по дороге № 0601 из Житомира в Сквиру).
Так вот, в 5549 (1789) году в Котельне, в семье мэламэда Рабби Йосэфа и Пэрл Гиты родился сын, которому дали имя Исраэль Дов Бэр (я могу только предположить, что первая часть имени – в честь БэШТа, а вторая – в честь Великого Магида).
Примерно в его четыре года этот мир покинул его отец, Рабби Йосэф, а где-то в его девять лет и душа его матери поднялась в Ган Эдэн, оставив Исролика круглым сиротой.
Рассказывают, что перед смертью она подозвала его к себе и попросила принести ей какую-то книгу. Его это очень удивило, так как он хорошо знал, что его мать не умеет читать на Святом Языке – а других в доме не было. Поэтому он спросил её, какую именно книгу она хочет. Мама сказала, что нет разницы, первую попавшуюся – и сын протянул ей увесистый том вопросов и ответов РИФа.
Взяв в руки книгу, она сказала: «Святые буквы, просите пред Вс-вышним за моего сыночка Исруэл Бэра, чтобы вырос он Б-гобоязненным евреем…», – так как знала уже, что ей немного осталось в этом мире. Эту историю спустя много лет рассказал сам Рабби Исраэль Дов одной женщине, которая просила его благословения для своего сына, «чтобы он вырос таким же как Вы». После рассказа он сказал: «Если ты будешь такой, как моя мать – то и сын у тебя будет таким, как я!».
Уже тогда он стал известен, как «илуй из Котельни».
В его 12 лет случилось так, что святого Рабби Менахэм Нахума из Чернобыля задержали на 9 дней в соседнем Житомире (тогда Житомирская область вместе с Котельней и Бердичевом уже вошли в состав Российской империи). В синагоге он спросил у учащихся там талмид-хахамов: «Кто из вас может завтра сделать сиюм любого из трактатов Талмуда»? Никто не оказался готов взвалить на себя такую ношу. Тогда он обратился к молодому Исраэль Дову: «А ты сможешь?». Тот сразу же ответил: «Если Рабби скажет – сделаю сиюм»! Чернобылер спросил – какой именно трактат он хочет учить, и в ответ услышал: «Любой, какой Рабби захочет».
Чернобылер повернулся к полке и достал трактат Бава Батра (далеко не маленький, стоит отметить) и протянул его Исраэль Дову.
Всю ночь он сидел при свечах за книгой – и в обед следующего дня пришел к Чернобылеру, чтобы сделать сиюм. Видя удивление в глазах цадика, он сказал: «Раби может проверить меня – я помню даже количество имен всех танаев и амораев в этом трактате, как общее, так и на любом листе»…
В свои 13 лет (Бар Мицва 5562) он поехал в город Погребище (южнее, по дороге в Тетиев через Ружин), где жил в те дни святой Рабби Шалом Шахна, сын святого Рабби Авраама «Ангела» и внук Великого Магида из Межерич. Затем некоторое время учился у цадика из Леховичей, и его влияние он сам подчеркивал всегда, несмотря на то, что самым значимым его учителем стал потом Рабби Мордэхай из Чернобыля.
После женитьбы Рабби Исраэль Дов стал раввином местечка Веледники (сейчас – Старые Веледники, т.к. рядом есть и Новые) на реке Норинь, чуть западнее Овруча. «Баал Шэмом» из Веледников он стал известен с 5589 (1829) года, еще при жизни своего учителя.
Его поучения собраны сыном его ученика Рабби Александром Сэндэром и изданы книгой под именем «Шээрит Исраэль» (Львов 5624). Одобрения на книгу написали Рабби Аарон из Чернобыля и Рабби Давид из Тально (сыновья Рабби Мордэхая из Чернобыля).
Состоит из трёх «врат»:
1. Послушание и привязанность к праведникам;
2. Поучения на праздничные дни;
3. О раскаянии в дни постов «ШоВэВиМ».
Везде, где в своей книге «Шээрит Исраэл» он говорит «слышал я от моего учителя» – имеется в виду святой Рабби Мотэлэ из Чернобыля.
Вот один из примеров упоминания автором отца своего учителя, святого Рабби Мэнахэм Нахума из Чернобыля:
Шээрит Исраэл (Шаар а-Иткашрут, Друш 6, маамар 1): «Сказано в трактате Хулин 17б: «Рав Шэшэт проверял (нож для шхиты) кончиком языка» – можно сказать, что во время трапезы, когда касался кончиком языка еды (мяса) – то сразу понимал качество заточки ножа до этого (т.е. до шхиты этого мяса). Как, например, случилось со святым Рабби Нахумом из Чернобыля. Когда зашхитовали для него одну курицу – то во время еды он чувствовал (т.е. знал) все мысли шохэта во время шхиты и т.д.»
Однажды Виледникер сказал своим ученикам про себя самого:
«Когда мимо окна моего дома проходит корова – то, только посмотрев на неё, я могу узнать все поступки её хозяина со дня её рождения до этого дня».
Во время фарбрэнгэна субботы Балак 5716 года в 770 Любавический Ребе учил хасидов нигуну “Асадэйр ли-Сэудосо”. Ребе сказал, что у нас стало принято петь три песни АРИзаля, которые Алтэр Ребе поместил в свой сидур. “Бнэй Эйхоло” поют на нигун Алтэр Ребе “Азамэйр би-Швохин” – на нигун р. Илэля из Парича, а “Асадэйр ли-Сэудосо” поют на нигун, принятый когда-то в Литве и Украине – “фоньку” в ритме марша.
Сгула Ребе из Виледников на зэра шель хая вэ-каяма (рождение здорового ребенка)
Ребе рассказал следующую историю: “Однажды пришел еврей к святому раввину из Виледника (который был “а пойлишэр гутэр ид”) и просил благословления “зэра хая вэ-каяма” (чтобы родился здоровый ребенок). Святой раввин из Виледника сказал ему, чтобы он повесил в своей спальне шелковые занавески как “сгулу” на рождение мальчика. Потом спросили его ученики – где это написано, что шелковые занавески являются сгулой на рождение мальчиков? Виледникер Рув ответил им, что это написано “мэфурэш” в Асадэйр ли-Сэудосо”: “Вилэйн Милайо – Еон ли-Ркиайо” – т.е. когда повесят (ли Ркиайо) занавески (“милайо” по-арамейски называют что-либо из шелковой ткани) – тогда “тамон ман шаръйо?” (кто там будет?) – “ало ау шимшо!” (шэмэш-зун на идише – и “солнце”, и “сын”) – т.е. родятся мальчики…”.
Когда хабадники в 770 услышали этот “пшэтл”, то рассмеялись – но тут же умолкли, так как Рэбэ с очень серьёзным лицом сказал: “В данном случае “умность объяснения” цадика совершенно не имела значения – главное то, что тот хасид послушал своего Рэбэ – и у него да родился сын!!!” (До из дэр кунц нит дэр тайч – нор дэр кунц из аз бэй им из шпэтэр гэвэн а зун!!!). Среди хасидов, слушавших рассказ Рэбэ в тот момент, было трое молодых хабадников, у которых тоже были проблемы с рождением детей. Один из них принял слова Рэбэ очень серьёзно и решил так сделать и у себя дома. Двое других смеялись над ним. У первого родился сын, а те двое так и остались, к сожалению, бездетными. (этот сипур с именами и подробностями записан в “Эйхал Нэгина”)
В “Сиах Зкэйним” написано, что у Гаона Рабби Давида Цви Хэна родился сын, но следующая беременность закончилась выкидышем. В то время было принято, что мужья ездили за благословением к Рэбэ Цэмах Цэдэку, а жены – к цадику из Веледников. Вот его жена со своей “бэдэркой” и поехала в Веледники. Когда они зашли к цадику, то она сказала, что её муж был в Любавичах и получил благословение от Рэбэ – но ребенок не выжил. Цадик пообещал ей, что у нее родится дочь. На вопрос “Какое имя ей дать” – цадик ответил: “Нох майн момэ” (Как у моей мамы). Когда она спросила об имени его матери, он ответил “Пэрлэ Гутэ” (и это, кстати, единственный источник, откуда мы знаем имя его матери). Когда же её “бэдэркэ” попросила благословение на детей, то цадик, показав ей свою ладонь, сказал: “Когда у меня вырастут тут волосы – родятся у тебя дети! Не надо было в детстве кошек убивать”.
В книге Бэйс Рэбэ сказано, что после ухода из этого мира Митэлэр Рэбэ некоторые любавические хасиды поехали в Веледник просить р. Исраэл Дова стать их наставником. Он отослал их обратно к “святому раби Мэндэлу” (Цэмах Цэдэку), а затем сокрушался:
“Что же это такое?! Как они могут жить только мозгами без эмоций?! Великий “Баал а-Тания” дал своим хасидам самые лучшие ружья, самый лучший порох и пули, научил их стрелять – а они не хотят, цацкаются с ружьями как с игрушкой”.
21 тэвэта 5610 (1850) года чистая душа цадика Рабби Исраэла Дова покинула наш мир. Похоронен он был в Веледнике.
Утверждают, что перед смертью он пообещал помощь любому, кто хотя бы подержится за “клямку” (ручку) на двери в его “оэл” (склеп).
Во время Второй Мировой войны нацисты хотели превратить склеп цадика в склад горючего, не обращая внимания на протесты местных жителей. Когда пытались разбить надгробие, мешавшее размещению бочек с бензином – один из ломавших помер на месте, а другой стал инвалидом. Но, несмотря на то, что надгробие не удалось разбить, несколько бочек все-таки втиснули одну на другую – и в первую же ночь одна из бочек задавила насмерть охранника. Офицер, отвечавший за горючее, смеялся над страхом его подопечных и сказал, что следующую ночь он проведет в склепе сам. Что именно там произошло – неизвестно, но склад со склепа убрали,
Когда красная армия отвоевала у фашистов Веледники, но не осталось ни одного целого дома – так с обоих сторон его утюжила артиллерия. Кроме склепа цадика! Именно от него советские власти начали восстанавливать городок. Но и они тоже решили поиграть с огнем – решили снести склеп. Пришли рабочие, стали копать под стенами склепа – но на утро все траншеи оказались заполненными землей! И так продолжалось пару раз – пока власти не отступились.
Даже в советское время на его могилу ездили евреи издалека. Передо мной и сейчас лежит монета достоинством в две копейки (1988 года), которую мне лет восемнадцать назад дал как «сэгилэ ли-ишие» уже покойный рэб Нисан (дядя Нюма) Шерман, который каждый год ездил на могилу Веледникера из Кишинёва. Эту монетку он по приезду клал на могильный камень, молился, и, уезжая, забирал её с собой – так, по его словам, было принято у евреев в те дни! «Носи эту монету в своём кошельке всегда – и цадик будет тебе всегда помогать».
(Элияу а-Катан Гэц)
Однажды два хасида, которые ездили по делам своего бизнеса, должны были остановиться в городке Веледники. Один из них сказал другому: «Раз уж мы здесь, давай пойдем к рабби Исроэлю-Дов-Беру (ребе из Виледников, автор книги «Шеэрис Исроэль»), о котором говорят, что он праведник и чудотворец». В ответ его друг несколько пренебрежительно заметил: «Такого «праведника» хорошо было бы разложить на скамье, да всыпать ему плетей!» Тем не менее, в Субботу на третью трапезу они — из любопытства — пошли в дом праведника. Там собралось множество людей, и получилось так, что оба друга оказались стоящими за спиной у цадика.
Говоря слова Торы, Рабби Исроэль-Дов-Бер неожиданно произнес: «Каждый, кто не принимает слова цадика, — как будто не принимает Шхину». Присутствующие не понимали, кого он имеет в виду, а двое друзей-хасидов подумали про себя: «Вряд ли это относится к нам — ведь у нас есть свой ребе».
Рабби Исроэль снова сказал: «Каждый, кто не принимает слова цадика, потому что думает, что у него другой ребе, — как будто не принимает Шхину». Хасиды почувствовали, что, очевидно, речь идет о них, но все же подумали про себя: «Может быть, среди всей этой толпы есть кто-то другой, на кого ребе намекает? Нас-то он совершенно не знает!»
Праведник третий раз сказал: «Каждый, кто не принимает слова цадика, потому что думает, что он имеет в виду других, — как будто не принимает Шхину». Приезжие подумали: «Но может, ребе все-таки говорит не о нас? Он ведь даже нас не видит!»
Тогда рабби Исроэль-Дов-Бер повторил в четвертый раз: «Каждый, кто не принимает слова цадика, потому что стоит за его спиной и думает, что цадикне видит его, как будто не принимает Шхину! — и добавил: — Каждый, кто не принимает слова цадика и считает, что его следует бить плетьми по спине, — как будто не принимает Шхину!»
Сгула, связанная с Ребе из Виледников – на его Кевер кладут ключи от дома и монетку для удачи.
(Рав Авроом Вольф, главный раввин Одессы и Юга Украины)
