Святой праведник Адмор из Рыбниц – Рабби Хаим Занвиль Абрамович, благословенна память праведника, родился в 1898 году в городе Бучан на Буковине. В возрасте 2, 5 лет остался без отца и воспитывался в доме раби Аврума Матитьяу, цадика из Штефанешт, который был внуком знаменитого раби Исруэля из Ружина, с которым сам великий дед еще успел в возрасте 3 лет проучить в первый раз весь алефбет. Штефанештский Ребе является одним из лидеров еврейства Румынии, его портрет до войны висел в каждом еврейском доме. Праведник высочайшей святости, творивший чудеса, он каждый день до глубокой ночи принимал множество людей, приходивших к нему за советом и благословением. Вот что рассказывал о Ребе ми-Штефенешт его воспитанник Рыбницкий Ребе.
Однажды во время первой молитвы Йом Кипура «Кол Нидрей» в бейт-мидраше Штефанешта было очень тесно от множества людей.
Когда на это пожаловались Ребе, тот сказал: «Пусть все живые снимут с головы талес». Как только люди начали делать это, зал наполовину опустел. Все души, пришедшие из другого мира, которые были обязаны себя скрывать, срочно его покинули.
После его смерти в начале 30-х годов могила цадика из Штефанешта являлась местом массового паломничества.
После войны, в начале 50-х, тело цадика было привезено в Святую Землю и похоронено недалеко от Бней-Брака в Гиватаиме. Сегодня это место посещают множество людей. Интересно, что в самом городе Штефанешт, где евреев нет уже много лет, место его захоронения, где когда-то была могила Ребе, бережно охраняется местными жителями.
Они считают это место святым, приходят туда для молитвы, молодожены посещают его перед свадьбой, веря, что оно несет благословение.
У штефанештского цадика не было своих детей, и он воспитывал раби Хаима Занвиля, как сына.
Тору он учил у Ребе и параллельно у Гаона Раби Иеуды Лейба Цирмесона, который дал ему смиху раввина. Как-то он рассказал, что уже в возрасте 18 лет знал весь Талмуд с Раши. После свадьбы раби Хаим Занвиль жил в разных городах, но, в конце концов, поселился в Рыбнице, Молдавия, где прожил все свои годы, проведенные в Советском Союзе.
После войны, когда Советская власть окончательно укрепилась в этом районе и начала методически, с корнем уничтожать еврейство, Рыбницкий Ребе стал одним из немногих, на которых держалось все еврейство. Координируя свои действия с хабадским подпольем, он поддерживал миньяны и миквы, организовывал подпольное обучение Торе детей и взрослых. Будучи шойхетом и моэлем, он был способен преодолевать многокилометровые расстояния через непроходимые леса, для того чтобы сделать еще одно обрезание или провести шхиту. Всего за свою жизнь Ребе обрезал несколько тысяч еврейских детей. В знак поддержки Любавический Ребе передал ему из США в подарок сидур, которым он очень дорожил и по которому прочитывал каждый Шабат всю книгу Теилим.
Но главным для евреев было то, что он являлся цадиком, который благословлял, лечил, спасал и помогал в самых безвыходных ситуациях. Ведя нищенский образ жизни, одетый в старую поношенную одежду, человек не от мира сего, он принимал множество людей.
И каждый мог видеть, что в наши дни, когда наука все объяснила, и все знает, когда Гагарин был в космосе, и никого там не встретил, есть Б-г, Который награждает и наказывает, и Который дает тем, кто по-настоящему служит Ему, силу ждать чудеса.
За свою деятельность Рыбницкий Ребе подвергался преследованиям. Частично его спасали личные связи с представителями местных властей, которые были Ребе обязаны.
Дело в том, что в годы войны некоторые из них были партизанами, а Ребе, рискуя жизнью, собирал для них продовольствие и посылал его в лес, что спасало их от голода. Кроме того, были ситуации, когда они сами вынуждены были просить его помощи, чтобы вылечить их родных и близких. Ребе о них молился, и это помогало.
Из Советского Союза Ребе выехал в 1973 году, когда стали выпускать. На Святой Земле он поселился в начале в Бней-Браке, а затем в Иерусалиме, живя в одном доме с равом Ицхаком Зильбером, о чем тот рассказывает в своей книге. Появление Ребе из Рыбниц произвело в Эрец Исроэль неизгладимое впечатление. Из далекой России приехал цадик, удивительно напоминающий рассказы о праведниках прошлого, который постится целыми днями, видит вещи скрытые и творит чудеса. Маленькая квартира Ребе была целыми днями набита людьми. К нему приходили все: ашкеназим и сфарадим, хасиды и литваки.
По воспоминаниям, сидур Ребе, по которому тот молился, был набит многочисленными записками с именами и просьбами.
Из уст в уста передавались удивительные подробности.
Когда в Шабат после молитвы люди проходили перед ребе, чтобы сказать ему: «А-гит шабес», он всем подавал руку. Но тому, кто перед Шабатом в микве не был, он руки не подавал, безошибочно чувствуя это.
Ребе вскоре столкнулся и с другой проблемой. В Израиле, как и при коммунизме, за еврейство нужно было бороться. В 70-х годах началась большая (относительно) алия евреев из СССР. В основной массе это были оторванные от еврейства, лишенные элементарных представлений и знаний люди.
Но из района Закарпатья, откуда приехал сам Ребе, приезжали и соблюдающие семьи, и традиционные евреи, у которых еврейство еще было сильно, тем, с кем он имел дело еще в Союзе. Таких олим власти сознательно селили на периферии, подальше от центров Торы Иерусалима и Бней-Брака с тем, чтобы ассимилировать их и их детей в хилонимной среде, воспитать по-новому.
То, что с таким трудом они сохранили при коммунизме, разваливалось на глазах в стране евреев. Ребе начинает активную деятельность по спасению этих евреев. Он общается с евреями Закарпатья, стараясь поддержать их еврейский дух. Связь с ними он поддерживает и из США, куда уехал вскоре, и во время своих посещений Святой Земли. Он отправляет верных людей в различные города к этим семьям, организует учебу Торы с их детьми. Некоторых из них удалось направить в ешивы. Находятся люди, которые вступают в переговоры с властями, чтобы добиться предоставления религиозным семьям из России квартир, как это было принято в то время в Иерусалиме и Бней Браке. В некоторых случаях это удавалось. Вскоре к этой деятельности присоединился Сатмарский Ребе из США, а также начинающая организация «Яд леахим». Так эта работа приобрела больший масштаб.
В 1974 году Ребе уезжает в США. В Америке он живет в разных местах: Майями, Кроун Хайц, Буро-парк, в конце жизни – в Монси. Во всех местах своего проживания являлся адресом для евреев, попавших в беду, просящих спасти, посоветовать, благословить. К нему обращались все, включая окружение гаона раби Моше Фанштейна. Рыбницкий Ребе, рабби Хаим Занвиль Абрамович, умер 24 тишрей 1996 года и похоронен в Монси. По его просьбе, его могила построена так, чтобы возле нее было удобно молиться. С тех пор туда приходит множество людей.
Рыбницкий Ребе служил Творцу с самопожертвованием, отдавая служению все силы. При любых условиях и в любое время он каждый день окунался в микву или в водоем, который мог ее заменить, и никакие препятствия его не останавливали. Если это было необходимо, он ради миквы проделывал многокилометровый путь в гору, проделывал прорубь в замерзшей реке. Если в конце длинной дороги назад встречал, например, неприлично одетую женщину, то поворачивал назад и шел назад пешком несколько часов, чтобы окунуться еще раз. Он придерживался строгих правил охраны чистоты своих глаз и мыслей. Поэтому никогда в одной машине или телеге не ездил вместе с женщиной, даже с собственной женой. Когда во время войны они должны были спасаться бегством, рабанит ехала на телеге, а Ребе бежал много километров, держась за телегу сзади. В охране глаз была и причина того чуда, которое происходило с ним в первый период его жизни США. В доме, где он жил, не было миквы, и, чтобы окунуться, он должен был пересечь оживленную автомагистраль. Несмотря на пожилой возраст, он проделывал этот путь бегом туда и назад, совершенно не глядя по сторонам. По широкому шоссе на скорости мчались машины, и было большим чудом, что изо дня в день с ним ничего не случалось. Так продолжалось до тех пор, пока в его доме не построили микву.
Все его время было наполнено молитвами, подготовке к ним, различными заповедями и приему людей. Рыбницкий Ребе никогда не спал в кровати, а только сидя в кресле. Сон его занимал обычно от получаса до часа. А, начиная с ночи на пятницу до исхода Шабата, он не спал вообще, чтобы не тратить драгоценные минуты святого Шабата на сон. В результате, когда, заканчивая Минху Шабата, он отступал, как положено после Амиды три шага назад, то просто падал обессиленный в кресло, и некоторое время не мог пошевелиться. И так продолжалось каждый Шабат.
Особенно Ребе был известен своей молитвой «Тикун хацот», которую он произносил глубокой ночью, и которая продолжалась около 4 часов. Во время этой молитвы он зажигал много свечей, надевал мешковину, садился на пол и буквально оплакивал галут Шхины и осквернение имени Всевышнего в мире. В эти часы в его комнате не должен был находиться ни один человек, но его плач и стоны отчетливо были слышны из-за запертой двери. Этот «Тикун Хацот» вызывал у окружающих священный трепет, и они боялись даже приблизиться к закрытой двери его комнаты. Однажды, когда ребецен стало плохо и пришлось взять ее в больницу, необходимо было сообщить об этом Ребе, а он молился в этот момент «Тикун Хацот». Несмотря на чрезвычайную ситуацию, домашние просто побоялись помешать ему, поэтому они написали записку и просунули ее под дверью.
Рыбницкий Ребе постился буквально каждый день, за исключением дней, когда по закону поститься нельзя. Посты заканчиваются после окончания вечерней молитвы Аравит с началом следующего дня. Поскольку Аравит Ребе молился обычно в районе полночи, именно в это время он и выходил из поста. И так изо дня в день. Будучи известным моэлем, он часто делал обрезания и, как положено, участвовал в сеудат-мицва, заповеданной трапезе после брита. Ребе сидел за столом, говорил диврей Тора, поздравлял, благословлял, пел, но не ел. В этих постах была одна из его тайн. Однажды во время такой трапезы, в которой участвовал также адмор из Цанз Клойзенбург, Цанзский Ребе попытался уговорить его нарушить в этот раз его обычай и поучаствовать в мицве. Он начал приводить изречения наших мудрецов, говорящих о важности этой трапезы.
– Однажды я уже попробовал, – ответил ему Ребе, – в результате случилась большая беда.
Очевидно, в этих постах он видел средство от обвинений, нависших на Небесах над нашим народом.
Я не знаю, был ли когда-то Ребе у врача во время жизни в Советском Союзе, но в более благополучные годы в Америке он обращался за медицинской помощью. Сделав ему анализы желудочно-кишечного тракта, врачи пришли в ужас. С таким состоянием организма жить нельзя, – постановили они, – он обязан немедленно прекратить свои посты. Но поститься Ребе не перестал и прожил более 90 лет.
В Шабат и праздники Ребе устраивал тиш, во время которого ел. Зная о его постах, можно было только поражаться, сколько он ест в честь Шабата и праздников. Объяснением этому могло быть только одно, и его еда, и посты не были никак связаны с желанием тела, а исключительно были продиктованы соображениями мицвы. Во время тиша у Рыбницкого Ребе было весело, гостям раздавались «шираим», делали лехаим на хорошую водку, которую ценил Ребе, пели. Иногда посреди застолья Ребе закрывал глаза и как будто засыпал. Люди понимающие говорили, что это «двекут», состояние прилеплённости, когда цадик уносится мыслью очень далеко и связывается с Источником всего. Иногда, открыв глаза, Ребе мог сказать кому-то из присутствующих: «А я сейчас кое-что для тебя сделал».
Рыбницкий Ребе был известным моэлем, и в этом качестве его часто приглашали. Его отношение к брит миле было особенное. По свидетельствам, со стороны он выглядел, как коэн в Храме во время служения. Задолго до обрезания он начинал к нему готовиться, специально ради брита еще раз шел в микву, обрезание совершал в талите и тфилин рабейну Там.
Каждый из нас получает помощь Свыше по принципу мера за меру согласно уровню своего служения. Если еврей вкладывает в заповеди действительно все свои силы, а нередко мы способны на гораздо большее, чем нам кажется, в ответ он получает Небесную поддержку, приходящую в рамках природы. Но если он ломает свою природу и берет на себя то, что выше его сил, лишь бы исполнить повеление Творца с максимальным совершенством, делает через не могу, в ответ Всевышний посылает ему помощь сверхъестественную, выходящую за рамки природы. Рыбницкий Ребе служил Творцу, буквально жертвуя собой, и в ответ Б-г послал ему силы творить настоящие чудеса. Есть множество историй о его чудесах. Я приведу лишь несколько, те, у которых есть конкретный рассказчик.
Сипурей Цадиким
Эту историю рассказал сам Ребе.
Однажды во время войны евреи города Рыбниц получили приказ собраться в определенном месте. Там вооруженные украинские полицаи оцепили их со всех сторон и повели в лес на расстрел. В заранее приготовленном месте их в количестве несколько сотен человек выстроили и приготовились стрелять. В последний момент Ребе обратился к командиру:
– Перед казнью есть обычай исполнять последнюю просьбу человека.
– Что ты хочешь?
– Десять минут для молитвы, – ответил тот.
Получив их, Ребе обратился к людям со словами поддержки, говоря, что надо молиться и не терять надежду на спасение. Пока они молились, к месту подъехала колонна немецких машин, из которой вышел какой-то офицер крупного чина и спросил, что здесь происходит. Получив ответ, он приказал всех евреев немедленно отпустить домой. Так они были спасены.
2. Реб Ицхак Вольф Эрман был верным габаем Ребе, знавшим его еще из России. Эмигрировал в США. С моментом появления Ребе в Штатах он и его супруга Голда на протяжении многих лет праведно служили ему и рабанит. Вот история их знакомства, которую рассказал он сам. Реб Ицхак Вольф жил в городе Селеш, в области, которая до войны была Венгрией, и лишь после нее попала в состав Советского Союза. По этой причине еврейская жизнь в городе в первое время после войны частично сохранилась. Поэтому в город часто приезжали религиозные евреи из других мест, чтобы запастись кошерными продуктами. Среди них был и Аврум Маркович из Львова, который приезжал приблизительно раз в месяц. Как-то случилось, что он пропал и не появлялся в городе продолжительное время. Однажды ночью реб Ицхак Вольф видит сон. Во сне к нему пришел какой-то неизвестный старик и сказал, что Аврум Маркович попал в беду, и он должен его спасти. Сам он запомнил совершенно ясно во всех деталях даже верхнюю одежду старика, где отсутствовала одна пуговица. Но снам, как известно, не верят, и он на него не отреагировал. Но этот сон стал повторяться каждую ночь, и, в конце концов, пришлось реб Ицхаку Вольфу бросать все дела и отправляться в дальнюю поездку во Львов. Для этого было необходимо в те времена специальное разрешение властей. Найдя адрес реб Аврума, и войдя к нему в дом, он узнал, что тот в госпитале в тяжелом состоянии, и его там никто не лечит, а жена ничего не может с этим поделать. Сама семья в отсутствии кормильца просто голодает. Реб Ицхак Вольф накормил детей и жену, дал продукты на будущее, а затем стал искать связи в больнице. В конце концов, его вмешательство помогло, и Аврума начали, наконец, лечить как надо. Когда он выздоровел, то в знак благодарности познакомил его со своим Ребе, жившим в городе Рыбниц. Когда реб Ицхак Вольф впервые вошел к цадику, он сразу узнал в нем того старика из сна. Все совершенно сходилось, даже верхняя одежда, где отсутствовала одна пуговица.
Эту историю рассказал Мордехай Люксембург, отец писателя Эли Люксембурга.
Как известно, из СССР никого не выпускали, поэтому, когда какая-либо семья получала все-таки разрешение на выезд, это было большим чудом. Одна еврейская семья, которую Мордехай знал, получила разрешение, но тут случилась беда. Их сын стал встречаться с девушкой-нееврейкой и захотел на ней жениться. Он отказался ехать сам и задерживал всех других. Они обратились к Ребе, и тот сказал, что поговорит с парнем.
– Знаешь, – сказал Ребе, – в Торе есть такая заповедь о красивой пленнице. Если на войне еврейскому солдату понравилась женщина-нееврейка, ему можно на ней жениться. Но вначале Тора обязывает состричь ей волосы и ногти, поменять красивую одежду на траурную. Она должна жить в его доме и оплакивать своих богов и семью. Дело в том, что то, что называют любовью, является часто просто увлечением внешней красотой. Если забрать эту красоту, увлечение проходит. Скажи, будешь ли ты любить эту девушку, если она окажется некрасивой внешне?
Парень ответил, что их любовь друг к другу настоящая, которая не зависит от внешней красоты. На этом они расстались. Вскоре девушка попала в автокатастрофу, в результате чего сильно обгорела. Парень преданно ухаживал за ней, целый день проводил в больнице. Но, очевидно, ее внешний вид на него повлиял. Девушка полностью поправилась, но отношения охладели и скоро прервались. Эта семья выехала из Советского Союза.
4. Реб Аврум Коэн – еврей из Словакии, чудом уцелевший во время Катастрофы. В США был на протяжении многих лет очень близок с Рыбницким Ребе, являлся его правой рукой в вопросе обрезаний. Недавно выпустил книгу воспоминаний о нем. Он рассказывает об их первой встрече, которая состоялась еще до переезда Ребе в Америку в Иерусалиме. Когда он вошел к Ребе, тот тепло взял его руку в свои и начал говорит ему: «Рав Аврум, помнишь ли ты…» Он начал рассказывать ему забытые, даже им самим, эпизоды из его прошлого, моменты, которые никто, совершенно никто кроме него, знать не мог.
5. Реб Залман Маргалиет – бизнесмен из Лондона, его сын заболел лейкемией, спаси нас всех от этого Б-г, и врачи уже не давали ему шансов. Выписали домой и сказали, что ему осталось две недели. По его просьбе, посланцы зашли к Ребе и подали ему квитл – записку с именем больного и просьбой его спасти. Прочитав ее, Ребе закрыл глаза и как будто заснул. Только жилы на его лице интенсивно пульсировали. Так продолжалось очень долго, так что посланцы устали стоять. В конце концов, открыв глаза, Ребе сказал: «Позвоните ему и скажите, что он будет здоров». В тот же день реб Залман получает телефон из больницы. Ему сообщают, что у врачей появилось новое лекарство, которое они хотят опробовать на его сыне. Парень полностью выздоровел, женился, а сегодня уже женит своих детей, слава Б-гу.
6. Как-то в миньяне Ребе случайно появился русский еврей из тех, кто ничего еврейского не знал и не умел. Увидев его, Рыбницкий Ребе сразу позвал его и сказал: «Повторяйте за мной». Слово в слово вместе они прочитали весь текст Кадиша. Когда потом молящиеся начали расспрашивать еврея, кто он и откуда, выяснилось, что именно в этот день был юрцайт – годовщина смерти его отца. Сам еврей, разумеется, этого не знал.
Мне бы хотелось закончить эту статью так, как принято у евреев в таких случаях. Пусть заслуги святого праведника раби Хаима Занвиля бен раби Моше из Рыбниц помогут и защитят нас и всех евреев. Зхусой йоген олейну ве ал кол Исроэл!
Мы хотели бы показывать вам уведомления о последних новостях и обновлениях.
