Рабби Давид с детства поражал всех удивительными способно­стями в изучении Торы. В возрас­те 5 лет он уже знал весь Танах с комментариями Раши и Радака, а также грамматику Святого языка.

В 6 лет он приступил к изучению Талмуда с комментариями Раши и Тосафот. Отец нанял для него специальных учителей Талмуда, которые были известными рав­винами. В 9 лет он уже знал 9 первых трактатов Талмуда. В 10 лет рабби Давид знал наизусть все 6 разделов Мишны.

В возрасте 9 лет с ним произошла следующая история. В один из вечеров в комнату, где он изучал Тору, зашел его отец с одним бы- ховским князем. Вместе с ними был также учитель, которого князь привез для своего сына из Франции. Учитель проэкзаме­новал маленького Давида, и все были потрясены его познаниями в области математики. Князь дал ему подарок и договорился с от­цом, что каждый день загранич­ный учитель будет заниматься один час с его сыном. Это было как раз то время, которое было предназначено для повторения Талмуда. Отказаться было невоз­можно. Давид же совершенно не хотел тратить время на что-либо, кроме Торы. Он проплакал всю ночь. Наутро, за городом, учителя нашли убитым.

В 13 лет рабби Давид женился на дочке крупного виленского купца и знатока Торы, дед которой был учеником Виленского Гаона. Когда он приехал в Вильно, для знакомства с семьей невесты, его выступление в Большой синагоге города произвело на собравшихся огромное впечатление. Первое время после свадьбы рабби Да­вид жил в Вильно, где было много мудрецов Торы. Общение с ними оказало на него огромное влияние. Особенно близкие отно­шения сложились у него с рабби Шаулем Каценеленбогеном. За те 4 года, что рабби Давид про­вёл в Вильно, он и рабби Шауль, несмотря на большую разницу в возрасте, несколько раз за­вершили полный цикл изучения Вавилонского Талмуда. Подход к изучению Торы рабби Шауля оказал на рабби Давида огромное влияние.

В 17 лет рабби Давид уже закончил свой первый труд — комментарий на трактат «Брахот» Вавилонского Талмуда.

Когда ему исполнилось 18 лет, рабби Давид с семьей возвра­щается в Быхов. Чтобы он мог в спокойной обстановке про­должать изучение Торы, его отец сделал специально для него бейт- мидраш. Даже для молитвы ему не нужно было прерывать заня­тия. В установленное для молитв время туда приходил специально приглашенный миньян, и после молитвы рабби Давид мог сразу продолжать занятия. Тут он напи­сал комментарий на весь Танах, Мидраш Пиркей дерабби Элиэзер и книгу Мехильта, примечания к Вавилонскому и Иерусалимскому Талмудам, на алахические респонсы гаонов, Рамбама и Шуль- хан Арух, а также комментарий к книге Зоар — «Нефеш Давид» («Душа Давида»). Кроме того, в это же время им было написано множество ответов на вопросы, поступавшие к нему в самых раз­ных областях еврейского закона. По свидетельству современников рабби Давид отличался фено­менальной памятью. Ему было достаточно бросить несколько взглядов на страницу любой книги, чтобы она, как фотогра­фия, полностью отпечатывалась в его памяти. В одну из поездок в Вильно, к своему учителю рабби Шаулю, он по его просьбе заехал в Воложин к основателю иешивы рабби Хаиму. Последний был поражен глубокими познаниями гостя в Торе и благословил его со словами: «Да станет известным твое имя в мире!». Несмотря на свой огромный авторитет в мире Торы Радаль отказывался занимать официальные раввин­ские посты. В 1854 году его при­гласили на должность главного раввина Варшавы, которая в то время была одним из крупнейших городов еврейской диаспоры. Под этим приглашением стояли подписи крупнейших раввинов города, включая рабби Ицхака Меира Альтера. Радаль принимал активное уча­стие в решении практически всех важных вопросов еврейской жиз­ни. Во время пребывания в 1846 году М. Монтефиоре в Вильно, он приезжал туда для перегово­ров с ним. А когда реформисты, набиравшие уже общественный вес в еврейской среде, начали предпринимать попытки из­менить порядок молитв, Радаль резко оппонировал им.

В 1835 году, в возрасте 37 лет, Радаль, по примеру Виленского Гаона, отправляется в доброволь­ное изгнание («галут») далеко от Быхова, в район Волыни. В этих же местах ранее находился в изгнании рабби Хаим из Воложина. Будучи 18 месяцев вдалеке от родных мест, он, тем не менее, не уменьшал интенсивности в из­учении Торы.

В 1838 году Радаль пережил, в результате оговора, одно из са­мых тяжелых испытаний — арест и заключение в Шлиссельбургскую крепость. Приведем только один эпизод. Желая скрыть от под­следственного во время одного из допросов содержание своей беседы, следователи заговорили на французком языке. Радаль встал со своего места и отошел, чтобы их не слышать. Ведший допрос сразу грозно обратился к раввину со словами: «Кто позво­лил тебе встать?» «Вы, видимо, перешли на французский язык, чтобы я не понял вас» — ответил Радаль на изысканном француз­ском языке. — «Но поскольку я не хочу вводить вас в заблуждение, то отошел, чтобы не слышать, о чем вы говорите». Следователи немедленно изменили своё от­ношение к нему, а вскоре он был полностью оправдан и освобож­ден из крепости.

Подобно своему отцу, Радаль много занимался благотвори­тельностью. Как и Виленский Гаон, он хорошо разбирался во многих науках, включая медици­ну, прекрасно владел рядом ино­странных языков. Но и ради всего этого он никогда не прерывал занятий Торой. Светские науки, иностранные языки он постигал в таких местах, где запрещено учить Тору, например в туалете. Многие больные приходили к нему. Если человек был не в состоянии оплатить лекарства, Радаль вместе с рецептом писал аптекарю записку с просьбой отпустить лекарство бесплатно, а его стоимость записать на его счет.

Рабби Давид Лурия скончал­ся в Быхове в возрасте 58 лет. В последний путь его прово­жали все жители Быхова. В похоронах принимала уча­стие даже городская полиция в форменных мундирах. Для прощания гроб с его телом был внесен в главную си­нагогу Быхова и установлен на биме, — месте, где читают Тору. Этой огромной чести удостаиваются только вели­кие мудрецы Торы.

Пусть Зхут Цадика хранит Ам Исраэль!