Рабби Авраам из Триска (Магид из Триска) был одним из восьми сыновей цадика, Рава Мордехая из Чернобыля (1801-1889).

Йорцайт – 2 Тамуза 

Место захоронения – Бриск

Он был хорошо известен тем, что благословлял людей, благословения, которые не оставались без ответа.

Рабби Авраам сказал, что его душа спустилась в этот мир, чтобы исправлять аврехимов (учеников Йешивы). В своей книге «Маген Авраам» он включает множество рекомендаций для студентов Йешивы.

Перед смертью раввин Мордехай из Чернобыля разделил свое наследие между своими детьми и поставил Трискера Магида во главе ушедших – исправлять их души.

Раб Авраам жил так. В восемь утра он вставал, шел в микву, молился. В два часа дня он начинал зевать: «Я так устал, мне нужно немного полежать». Он уходил в свою комнату до трех, а потом молился и днем, и вечером. В десять часов вечера он может снова начать зевать: «Я так устал. Мне нужно вернуться в свою комнату».

Трискер Маггид никогда не ел и никогда не спал. Он также никогда не держал в своей комнате никаких книг, потому что, как всем известно, когда он закрывал дверь в свою комнату, он имел дело с душами из Иного Мира, которые нуждались в исправлении. Люди с того мира не умеют читать Тору. Чтобы не расстраивать их, Трискер Маггид никогда не держал книги в своей комнате.

Трискер Маггид однажды приехал в деревню, где только у одного еврея было достаточно места в доме, чтобы разместить Ребе и его хасидов. Но этот человек был митнагид (противником хасидского движения). Он слышал много историй от своих товарищей-митнагдов и с подозрением отнесся к слухам о том, что Трискер Маггид никогда не спал и никогда не ел.
«Есть, я еще могу поверить. Он так много спит, что ему не нужно есть. Но он даже не держит книгу в своей комнате, так что вы не можете сказать мне, что он не дремлет там наверху!»

Этот богатый еврей был просто счастлив, что Трискер Маггид будет его гостем, потому что это давало ему шанс доказать, что Рабби Авраам делал за закрытыми дверями: «Я уверен, что он просто храпит». Пока Трискер Маггид читал Маарив, вечернюю молитву, еврей успел проникнуть в комнату Рабби Авраама и спрятаться под кроватью.

В десять часов Трискер Маггид сказал своим хасидам: «Я должен вернуться в свою комнату». Богатый еврей услышал, как в комнату вошел Рав Авраам, и почувствовал, как он сел на кровать. ёНе успели хасиды закрыть дверь, чтобы дать Ребе немного уединения, как она, казалось, снова открылась. Толпа ворвалась в комнату.
Мужчина слышал шарканье ног, бормотание людей. В течение всего дня он был свидетелем аудиенций Трискера Маггида в количестве десяти, а то и тридцати человек одновременно. Но это звучало, как тысячи. Что происходило? Откуда пришли все эти люди? Как вообще могло найтись место для них в этой маленькой спальне?

Люди жаловались: «Рабби! Я болен. Пожалуйста, вылечите мне спину». «Мне нужны деньги для моего бизнеса». «Не могли бы вы найти жену для моего сына?» Но ночью люди говорили: «Ребе! Я так сломлен! Они не пускают меня в рай. Они не пускают меня в ад». Хуже всего было то, что митнагид слышал так много голосов в комнате. Но, когда он выглянул из-под кровати, то не увидел ни одной ноги. Еврей был так напуган, что его трясло, и ему приходилось изо всех сил стараться, чтобы не застучали зубы.

Внезапно он услышал крик: «Ребе! Пожалей мою измученную нешаму. Исцели меня! Исцели мою душу!» «Что я могу сделать для тебя» — спросил Трискер Маггид. «Пока ты был жив, ты ни разу не удосужился прийти ко мне. Ты даже не дал мне ни копейки цдаки, ни копейки на благотворительность, чтобы связать себя со мной. Так чем я могу помочь тебе сейчас?» «Должен быть способ, пожауйста», – бедняжка умолял Ребе с места своей глубокой муки.

«Вообще-то есть один выход. Твой сосед, Шмулик, был одним из моих лучших хасидов. Шмулик при жизни щедро пожертвовал мне, если он пожертвует для тебя, тогда я мог бы найти способ помочь тебе». «Я уверен, что Шмуелик сделал бы это для меня», ответил голос. «Отлично! Тогда я хочу, чтобы ты пошел и спросил его». «Как я могу это сделать? Он не поверит, что я пришел от вас». «Тогда я пошлю кого-нибудь в качестве вашего свидетеля».

В этот момент Трискер Маггид сильно, быстро пнул под кроватью и сказал еврею: «Выходи!»

Когда еврей понял, что Трискер Маггид собирается отправить его в Мир Иной в качестве свидетеля обмена между двумя душами, он стал умолять из-под кровати: «пожалуйста, Ребе! Не делайте этого со мной! Я обещаю, что никому не скажу, что я видел!» «Публично заяви»! Еврей вышел, ползая на животе. Он плакал, кричал, цеплялся за ноги Ребе. «Пожалуйста, Ребе! Вы видели! У меня есть жена и трое детей. Я пока не хочу умирать. Я не готов умирать!»

«Не дай тебе Б-г умереть. Но если ты собираешься шпионить за мной, ты должен пойти в качестве моего свидетеля. Возьми мою палку и иди с душой этого человека на кладбище».

Еврей огляделся. Самым большим кошмаром было то, что в комнате не было абсолютно никого, только он сам и Трискер Маггид. «Постучи в первую могилу во втором ряду и скажи, что Авраам бен Ханна приказывает Шмуэлю бен Ривке дать один пенни на исправление нешама этого еврея — Йоселе, его соседа».

(Как слышал праправнук человека, который прятался под кроватью. Само собой разумеется, что он дожил до того, чтобы стать  трискерским хасидом).

О Беште

Рассказывал святой учитель Рабби Авраам из Триска:

«Дед мой, святой учитель Рабби Нахум из Чернобыля, благословенной памяти, был кумом святого и грозного учителя Рабби Цви-Гирша, праведного проповедника святой общины Коростышева, ибо сын его, святой учитель Рабби Авраам, в честь которого я назван, был зятем моего деда Рабби Нахума, благословенной памяти. Обычаи же Рабби Цви-Гирша в его служении были иными, отличными от обычаев хасидов Бешта, да будет благословенна память праведника. И в то время, когда святой учитель Рабби Авраам был на иждивении своего отца в Коростышеве, наставляли его в обычаях отца, когда же уезжал Рабби Авраам в Чернобыль и жил [там] на хлебах у деда моего, благословенной памяти, дед наставлял его в обычаях Бешта, да будет благословенна его память.     И такое повторялось раз за разом, пока святой учитель Рабби Цви-Гирш не умер.                                 По смерти его явился он своему сыну и сказал тому: «Сын мой, при жизни моей я не наставлял тебя в обычаях Бешта, да будет благословенна память праведника, но в мире истины вижу я, что ничто не мило так в глазах Вс-вышнего, как обычаи Бешта, да будет благословенна память праведника». И начиная с этого часа святой учитель Рабби Авраам стал жить по обычаям учителя нашего Бешта, да будет благословенна память праведника». (Биркат Йосеф,
Нью-Йорк, 5679 [1919], с. 53)

Пусть Зхут Цадика Трискер Реббе хранит Ам Исраэль!

(https://dailyzohar.com/tzadikim/37-Rabbi-Avraham-of-Trisk)