Рабби Исраэль Меир а-Коэн Каган (1838-1933), известный, как Хафец-Хаим (так называлась одна из его книг, оказавшая огромное влияние на жизнь еврейской общины), был одним из самых значимых и почитаемых знатоков Торы в ХХ веке.

Йорцайт – 24 Элула

Место захоронения – Радунь, Белоруссия

Хафец-Хаим (жаждущий жизни) – заимствованно Рабби Исраэлем из Теилим (34:13): «Ми hаиш hехафец хаим оhэв ямим лиръот тов» – (кто тот человек, жаждующий жизни, любящий долголетие, чтобы видеть добро).

Его Родителями были Рабби Арье Зев и Добруша Каган. Он рано остался без отца. Девятилетним мальчиком он поступил в великую Йешиву в Вильне, где вскоре приобрел репутацию гения. Он возрастал не только в мудрости, но и в благочестии.

Когда он повзрослел, его бескорыстная преданность другим и бескомпромиссная честность стали примером для его поколения и всех последующих поколений. Женившись в 17 лет, он продолжил изучение Торы, несмотря на крайнюю бедность, проводя каждую минуту бодрствования, поглощенную священными книгами. Хафец Хаим, отказавшийся принять пост раввина, открыл универсальный магазин. Его жена, настаивая на том, чтобы он продолжил изучение Торы, управляла магазином. Хафец Хаим следил за абсолютной точностью мер и весов, качеством товаров и справедливостью цен, чтобы убедиться, что никто не был обманут или завышен.

В 1869 году он основал Йешиву Радин, которая привлекала студентов со всей Европы. Его книга «Хафец Хаим» оказала глубокое влияние на соблюдающее Тору еврейство. Это сборник законов, касающихся лешон хара, распространяющих сплетни и клевету, что является серьезным преступлением, которое часто игнорируется. Название Хафец Хаим основано на стихе: «Кто человек, желающий жизни, любящий много дней, чтобы увидеть добро? Берегите язык свой от зла ​​и уста свои от лжи» (Псалом 34:13) (хафец хаим переводится, как «желающий жизни»). Благодаря трудам Хафец Хаима, появилось растущее осознание вредных последствий и серьезности лашон хара.

Большим достижением стала его работа «Мишна Брура», подробный комментарий к разделу «Орах Хаим» Шулхан Аруха, в котором рассматриваются общие законы повседневного поведения, такие как молитвы, тфилин, благословения, Шаббат и праздники. Мишна Брура объясняет эти законы и их применение в современных ситуациях. Он состоит из 6 томов, на его создание ушло 25 лет. С момента публикации Мишна Брура пользовалась необычайной популярностью. Она является частью практически каждой еврейской домашней библиотеки, ее страницы ежедневно просматриваются как учеными, студентами, так и мирянами.

Эмиграция в Америку заставила его опасаться за благополучие иудаизма в местах, где еврейские поселения не были хорошо организованы. Он признал испытания новых иммигрантов и, чтобы удовлетворить их потребности, написал «Нидхей Исраэль» («Рассеянные из Израиля»), изобилующий подробными законами, конкретно связанными с новой жизнью эмигрантов, и искренними словами вдохновения и поддержки, чтобы укрепить их в преодолении препятствий. и сохранение своего иудаизма. И его заботливый взгляд наблюдал за молодыми призывниками, вынужденными жить вдали от всякого подобия еврейской жизни и отчаянно нуждающимися в особом руководстве. Для них он сочинил «Махане Исраэль» («Лагерь Израиля»).

Его книга «Махане Исраэль» предлагает еврейским солдатам советы о том, как соблюдать еврейские традиции в армии, а также особые молитвы, которые следует произносить перед вступлением в бой.

Хофец Хаим был истинным лидером своего народа, заботившимся о его нуждах, неся бремя каждого из них.

Сипурей Цадиким

Однажды в Шаббат — святой день — в Йешиве Хафец-Хаима одного из учеников застали курящим. Руководство Йешивы, как и соученики курильщика, были шокированы случившимся. Провинившийся должен был быть исключен из учебного заведения. Но когда о случившемся узнал сам Хафец-Хаим, он пригласил студента к себе домой. Тут Рав прервал свое повествование и заметил: «Я не знаю, что сказал студенту Хафец-Хаим. Мне известно лишь, что их беседа длилась несколько минут. Я бы очень хотел узнать, что раввин сказал студенту, потому что после этого разговора, тот никогда не нарушал Шаббат. Было бы прекрасно, если бы он рассказал о содержании беседы, каким бы оно ни было, остальным, для поддержания их стремления соблюдать Шаббат».

После этих слов раввин продолжил лекцию. По окончании встречи зал опустел. Остался лишь один пожилой еврей, который продолжал сидеть на месте, задумавшись. Казалось, что он дрожит — он то ли плакал, то ли его бил озноб. Раввин подошел к нему и спросил, все ли в порядке. Пожилой мужчина, не поднимая глаз, ответил вопросом:

— Откуда вам известна история про курение в Шаббат? — Я не помню, — ответил раввин, — я слышал о ней довольно давно и уже не помню, кто мне ее рассказал. И тут еврей взглянул на раввина и сказал: — Этим студентом был я. Затем он предложил раввину немного пройтись.

Во время прогулки он рассказал следующее: «Это случилось в 20-х годах, когда Хафец-Хаиму было уже за 80. Помню, я очень испугался, что мне придется прийти к нему домой для личной беседы. Оказавшись в доме праведника, я был поражен бедной обстановкой. Я и представить себе не мог, что человек такого высокого положения может жить столь скромно. Тут в комнату вошел сам Хафец-Хаим. Он был очень небольшого роста. Я был тогда подростком, но он едва доставал мне до плеча. Хафец-Хаим взял меня за руку и мягко сжал ее. Он поднял руки, сжимая мою, к своему лицу, и когда я хотел посмотреть на праведника, то увидел, что глаза его закрыты. Затем Хафец-Хаим открыл глаза. Они были полны слез. Тихим голосом, полным боли и удивления, он сказал: «Шаббат!». Затем он заплакал, по-прежнему сжимая мою руку. Время от времени Хафец-Хаим повторял: «Шаббат, святой Шаббат!». От страха у меня чуть не выпрыгнуло сердце из груди. По лицу Хафец-Хаима струились слезы, и одна из них упала на мою руку. Казалось, что эта слеза прожжет мне кожу. И сегодня, вспоминая о ней, я чувствую, будто она все еще жжет мою руку. Не могу описать, насколько ужасно я чувствовал себя, понимая, что мой проступок довел до слез такого великого человека. Но после этой встречи, во время которой он сказал мне лишь несколько слов, я почувствовал, что он не сердится на меня, но мой поступок его расстроил и очень опечалил. Казалось, что он испугался того, что может случиться вследствие моего поступка». После этих слов собеседник раввина погладил свою руку, которая все еще хранила незримый след слезы великого праведника. Эта слеза всю его жизнь напоминала ему о важности соблюдения Шаббата.

Выгодный договор

Однажды к Хафец Хаиму пришел еврейский парень, которому предстояло отбывать воинскую повинность. Он обратился к мудрецу с просьбой молиться за его освобождение от призыва в польскую армию. И тогда Хафец Хаим стал рассуждать вслух, говоря: «Ну чем Хафец Хаим может помочь в этой ситуации? Вот если я поговорю с польским генералом, разве это поможет?»

Юноша ответил, что он имел в виду не ходатайство перед польскими властями, а благословение — чтобы Рав благословил его избежать призыва в польскую армию. Тогда Хафец Хаим продолжил рассуждать: «Вот Исраэль-Меир обратится к Творцу с твоей просьбой. А в ответ Вс-вышний спросит: какая польза от этого будет Небесам? Какой прок будет от того, что этот молодой еврей вместо армии пойдет работать в магазин своего отца?»

Юноша молчал, не зная, что ответить. Тогда Хафец Хаим схватил его за руку и произнес: «Я скажу тебе, что Исраэль-Меир может сказать Вс-вышнему. Если ты обязуешься все те годы, на которые получишь освобождение от армии, посвятить изучению Торы в Йешиве, тогда у Исраэля-Меира появится веская причина обратиться с этим к Творцу».

Юноша ответил, что готов пойти на это. Но Хафец Хаим не стал полагаться на простое обещание, а потребовал рукопожатия в знак заключения сделки. Сказано — сделано. И всё получилось согласно этой «сделке».

Парню чудом удалось избежать призыва, после чего он несколько лет проучился в Йешиве. А потом стал шохетом и создал прекрасную семью, в которой служение Вс-вышнему было главным, а так было далеко не у всех в те тяжелые времена.

Лимуд

– Хафец Хаим учит в «Шмират а-лашон», что тот, кто плохо говорит о другом человеке или просто обсуждает кого-то (даже если и говорит правду) – все свои заслуги передает тому, о ком говорит, а грехи того забирает себе в эту минуту.

– Хафец Хаим говорит в «Мишна Брура» (гл. 51:17), что тот, кто читает «Шират а-Ям» в радости, ощущая себя самого спасшимся и видит в воображении Фараона, тонущего вместе со своим войском, тому прощаются все грехи».

Машаль (притча) Хафец Хаима в дни Шовавим

https://silatehilim.com/машаль-от-хафец-хаима-в-дни-шовавим/

Добруша 

Мама Хафец Хаим – Добруша (ласковое произношение имени Двора – Довруша), была очень богобоязненной женщиной — она избегала пустой болтовни и посиделок с соседками, часто повторяя: «Алейн — из ди нишоме рейн» (в одиночестве — душа чистая).  Она помногу часов в день читала Пятикнижие, сборники мидрашей, псалмы и со слезами молила Вс-вышнего, чтобы ее сын вырос «хорошим евреем, верным законам Торы». (Р. Дов Кац, Тнуат амусар 4,с.21)

Однажды, когда Хафец Хаим был маленьким, он тяжело заболел, настолько серьезно, что ничего не помогало – ни молитвы, ни поездки к праведникам. И тогда мама Хафец Хаима, Добруша, решила испечь 18 халот (по гематрии «хай» (живой) и раздать нуждающимся и ученикам Йешивы. И уже на следующий день Хафец Хаим пришел в себя и пошел на поправку. После этой истории, сгула  становится очень известной для исцеления. Пройдут годы, и уже взрослый Хафец Хаим, будет пользоваться маминой сгулой и раздавать 18 халот за больных.

Дочка Хафец Хаима рассказала своему сыну про свою бабушку Добрушу, что она была не грамотной простой еврейской женщиной и могла только читать, писать не получилось научиться. Так когда Исроэлик был маленьким, она попросила написать на ее сидуре ее имя, потом этот сидур бережно хранили все поколения.

P.S. Летом 2024 года была организована благодарственная поездка в Радунь на Кевер Хафец Хаим за чудесное излечение через сгулу его мамы – Добруши. Нам сказали, что мама похоронена рядом с сыном, на том же кладбище, но мы, к сожалению, не нашли ее кевер.

Молитва Хафец Хаим о чистоте  речи

תפילה לשמירת הלשון

רִבּוֹנוֹ שֶׁל עוֹלָם, יְהִי רָצוֹן מִלְּפָנֶיךָ,
אֵל רַחוּם וְחַנוּן, שֶׁתְּזַכֵּנִי הַיּוֹם וּבְכָל יוֹם
לִשְׁמוֹר פִּי וּלְשׁוֹנִי מִלָּשׁוֹן-הָרָע וּרְכִילוּת וּמִקַּבָּלָתָם.

וְאֶזָּהֵר מִלְדַבֵּר אֲפִלוּ עַל אִישׁ יְחִידִי,
וְכָל שֶׁכֵּן מִלְדַבֵּר עַל כְּלַל יִשְׂרָאֵל אוֹ עַל חֵלֶק מֵהֶם.
וְכָל שֶׁכֵּן מִלְּהִתְרַעֵם עַל מִדּוֹתָיו שֶׁל הַקָּדוֹשׁ-בָּרוּךְ-הוּא.

וְאֶזָּהֵר מִלְּדַבֵּר דִּבְרֵי שֶׁקֶר, חֲנֻפָּה, לֵצָנוּת, מַחֲלֹקֶת, כַּעַס,
גַּאֲוָה, אוֹנָאַת-דְּבָרִים, הַלְבָּנַת-פָּנִים, וְכָל דְּבָרִים אֲסוּרִים.

וְזַכֵּנִי שֶׁלֹּא לְדַבֵּר כִּי-אִם דָּבָר הַצָּרִיךְ לְעִנְיָנֵי גוּפִי אוֹ נַפְשִׁי.
וְשֶׁיִּהְיוּ כָּל מַעֲשַׂי לְשֵׁם שָׁמַיִם.

«Рибоно шель Олам, йеhи рацон милефанэха, Эль рахум вэханун, шетэзакени hайом увэхоль йом лишмор пи улешони милашон hара урэхилут умикабалатам. Вээзаэр миледабэр афилу аль иш йехиди, вэхоль шекен миледабэр аль клаль Исраэль о аль хэлек мээм, вэхоль шекен милеитраэм аль мидотав шель Акадош Барух hУ.

Вээзаэр миледабэр диврэй шекер, хануфа, лейцанут, махалокет, каас, гаава, онаат дварим, албанат паним вэхоль дварим асурим.

Вэзакени шело ледабэр ки им давар ацарих леиньянэй гуфи о нафши, ушеийю холь маасай вэдибурай лешем шамаим».

Перевод

Владыка мира, да будет Твоя воля, Милосердный и Милостивый, чтобы Ты даровал мне заслугу сегодня и каждый день уберечь свои уста и язык от лашон а-ра и рехилут. Да остерегусь я плохих слов даже об одном человеке и, конечно, обо всем еврейском народе или его части. Пусть не будет у меня жалобы на пути Святого, благословен Он. Да остерегусь я слов лжи, пустой болтовни, ссоры, гнева, гордыни, резкостей, оскорблений, насмешки и других видов запрещенной речи. Даруй мне заслугу говорить лишь то, что необходимо для моего материального и духовного благополучия, и пусть все дела и слова мои будут ради Небес.

(Транслит по книге «Взываю к тебе»; Перевод Рав Йеуда-Зеев Сегаль)

Пусть Зхут Цадика Хафец Хаима и его мамы – Добруши, хранит Ам Исраэль!

(https://dailyzohar.com/tzadikim/76-Yisrael-Meir-HaKohen-Kagan, по урокам Гаона Рава Ицхака Коэна )