Рабейну Хида (Хаим Иосеф Давид Азулай) – величайший кабалист, автор «Шаар Йосеф», «Биркей Йосеф» и «Махзик Бреха», «Тора ор», «Нахаль кедумим» (Древний поток) и «Рош Давид» и других трудов.

Он был любимым учеником Рабби Хаима бен Атара (Ор а-Хаим), став его ближайшим и самым преданным последователем.

В последний день праздника Суккот 5503 /1743/ года юный Хида стал свидетелем того, как Ор а-Хаим молился непрерывно в течение суток, сидя на полу в своей комнате. Хида отметил, что вечером, в начале молитвы, лицо наставника «светилось, как солнце», затем он «горько плакал… всю ночь», а на следующий вечер, к началу праздника Симхат Тора, его лик вновь озарился светом. Рабби Хаим Ибн Атар пояснил ученикам, что молился о приходе Машиаха — при этом Хида понял из его слов, что сам наставник «был способен и призван стать Машиахом», чтобы принести еврейскому народу конечное избавление, но из-за грехов поколения ему не было позволено «открыться» и реализовать свое назначение. И тогда в ночной молитве, сидя на полу своей комнаты, Рабби Хаим Ибн Атар достиг соглашения с Небесным Судом: в этот год, в возрасте сорока семи лет, он покинет мир, искупив соей смертью грехи всего поколения. (Толдота Ор а-Хаим а-Кадош с. 50).

После смерти Ор а-Хаима (зехуто яген алейну), Хида обратился к учению секретов Торы с Рабби Шаломом Шараби (Рашаш) в Йешиве кабалистов «Бейт Эль».

Вскоре Хида уезжают в Европу. Глава Йешивы Рабби Сар-Шалом Шараби считал, что приблизилось время геулы (конечного избавления еврейского народа). Он избрал двух своих ближайших учеников, Рабби Азулая и Рабби Хаима Де-Лароза, чтобы в совместной молитве склонить решение Небесного Суда к геуле. Они постились три дня подряд, а затем, поднявшись на крышу Йешивы, погрузились в молитвенную медитацию. С помощью сокровенных кабалистических каванот им удалось вступить в контакт с Небесным Судом. Им было открыто, что хотя время геулы ещё не настало и народ Израиля к ней не готов, тем не менее, их совместная молитва способна спровоцировать преждевременное явление Машиаха, сопряженное с катастрофическими последствиями для всей Вселенной. Чтобы этого не произошло, троим праведникам следовало немедленно разлучиться — по требованию Небесного Суда, а один из них должен был покинуть Святую Землю, на которой молитвы обладают особой силой. Жребий пал на Рабби Хаима-Йосефа Давида Азулая. (Везэ шаар ашамаим с. 163)

Он был раввином в Каире пять лет. Он завершил свое второе путешествие в Ливорно (Италия), где он остался до конца своих дней. В каждой поездке Хида заходил во все библиотеки старался ознакомиться с тысячами манускриптов и создал по ним Сефер «Шем а-Гедолим», с биографиями 1300 мудрецов.

Рабби Элимелех из Лиженска говорил, что Господь всегда соблюдает баланс. В то время, когда пришел Мендельсон с его еретическим комментарием Хумаша, Господь прислал Рабену Хида в ответ с его священными книгами, усиливающими наши основы веры в Бога.

Сота

Один из почтенных граждан Ливорно, происходящий из рода коэнов, обратился к р. Хиде с жалобой на свою жену, которая, вопреки его предупреждению, уединилась в комнате с неким посторонним мужчиной. Рабейну Хида постановил, что, согласно закону Торы, муж обязан развестись с неверной женой. Однако некоторые даяны Ливорно, связанные родственными узами с семьей подозреваемой женщины, заявили, что «в таком серьезном деле невозможно полагаться лишь на ясновидение» Рабби Азулая – ведь в комнате, где жена коэна уединилась с мужчиной, не было свидетелей, которые могли бы подтвердить факт измены.

И тогда Рабби Хида пригласил подозреваемую к себе в дом учения. Он извлек свиток Торы и произнес перед ней весь раздел Сота, связанный с испытанием жены, подозреваемой в неверности мужу. «Если не лежал с тобой мужчина, — читал он, — и если не совратилась ты осквернением втайне от мужа твоего, то будь невредима… Но если ты втайне изменила твоему мужу и осквернилась, и совершил с тобою соитие мужчина, кроме твоего мужа, тогда…сделает Г-сподь бедро твое опавшим и живот твой опухшим…» (Бемидбар 5:19—21). И не успела женщина покинуть комнату, как её лицо пожелтело, глаза вылезли из орбит — и в считанные мгновения с её телом произошло все то, что написано в этом разделе Торы. В память об этом происшествии руководители ливорнской общины повелели облицевать золотым листом то место, на котором изменница была обличена с Небес в своем преступлении. (Гдолей адорот)

Пустой сосуд

Однажды к Раби Хида пришел грубый и необразованный еврей и стал требовать, чтобы Хида рекомендовал его раввину другого города, как порядочного и исполненного выдающихся достоинств человека. Мудрец попытался уклониться, но грубиян был настойчив и в конце концов перешел к угрозам. Дело происходило поздней ночью, в пустом Доме Учения, позвать на помощь было некого, – и Хида решил написать письмо, спрятав подлинную рекомендацию между строк.

В письме мнимым достоинствам просителя давалась очень высокая оценка. Послание начиналось так: «Этот человек настолько велик, что, живи он во времена пророка Элиши, поток оливкового масла не иссяк бы никогда». (Четвертая глава книги Млахим повествует о бедной вдове со множеством детей. Элиша, ученик пророка Элияу, велел ей собрать все пустые сосуды в доме и заполнить их из бутылки с дорогим оливковым маслом. Произошло чудо: масло не иссякло, пока все сосуды не наполнились.)

Грубиян торжествовал. Однако раввин, которому он принес пространное рекомендательное письмо, почувствовал, что здесь что-то не так. Еще раз посмотрев на подателя рекомендации, он внимательно перечитал послание и понял: Хида говорит ему, что этот человек – пустой сосуд, лишенный какого-либо внутреннего содержания, и само письмо, по всей видимости, написано было под давлением. Грубиян немедленно получил по заслугам: его с позором изгнали из города. (Яаков Шехтер)

Рабби Хаим Йосеф Давид Азулай (Хида) отправился посланником общины за границу. На корабле повстречался ему купец, везший в Италию груз некашерного сыра. Купец знал, что Рабби Хаим известен во всех общинах Израиля и, бумага, подтверждающая кашерность сыра с подписью Рабби Хаима, поможет ему продать товар и получить большую прибыль. Стал купец уговаривать Рава и даже предлагал большие деньги, однако Рав был непреклонен. Тогда нанял купец матросов, и те напали на Рава, угрожая сбросить его в море, если он не подпишет требуемый документ.

Рабейну Хида, видя, что жизнь его в опасности, согласился подписать документ и написал в нем так:

«Продаваемый сыр абсолютно кашерен. Пусть едят бедные и насытятся», – и закончил: «Пишет и подписывается во вторник недельной главы: «И так ешьте его: ваши чресла препоясаны, ваша обувь на ваших ногах и ваш посох в вашей руке; и ешьте его с поспешностью, — песах это Господу, (Шмот 12:11) 5508 года».

Прибыв в Италию, купец стал рекламировать свой сыр, как идеально кашерный и разрешенный Рабейну Хида. Однако по закону должен был торговец придти к Раву города и показать разрешение Рабба Хаима. Рав города прочитал документ и удивился: для чего Хида отметил, что отрывок из Торы находится в книге Шемот?

Ведь это известно даже ребёнку!

Кроме того, обратил Рав внимание, что слово שמות написано, как аббревиатура слов: שניים מקרא ואחד תרגום (дважды Тора и один раз Таргум – во многих общинах в Шабат принято читать дважды Тору и один раз Таргум – перевод Торы на арамейский язык).

Посмотрел Рав перевод отрывка, указанного Хидой, увидел: הריציכון יהון אסירין, и сразу понял, что חריצי (головки сыра) אסורים (запрещены).

Приказал он арестовать купца.

Провели расследование, и купец признался, как ему удалось получить «разрешение» от Рабейну Хида. Встал тогда Рав города и возгласил: «Благословен Творец, даровавший часть мудрости своей боящимся Его».

Пусть Зхут Цадика хранит наш народ!

(Рав Исраэль Спектор «Врата Востока», сайт Цадиким)