Рабби Мешулам бен Шимшон Игра  – главный Рав Прессбурга

Йорцайт – 18 Тишрея

Место захоронения – Прессбург, Братислава

Рабби Мешулам Игра был мудрецом из Тисменица, который позже стал главным раввином Прессбурга. Даже самые выдающиеся мудрецы не могли в полной мере оценить степень его величия.

Рабби Игра был потомком раввинов (прославленного раввина Йеошуа Хешеля, автора «Мегиней Шломо»), но его отец, Реб Шимшон, был простым землевладельцем из города Бучач в восточной Галиции.

Вплоть до последнего поколения старейшины этого города говорили о его праведности и честности.

Хатам Софер свидетельствовал о нем:

«Две его руки были, как два свитка Торы; невозможно было постичь грандиозность его эрудиции и скорость интеллекта вместе взятых». (из «Проповеди Хатам Софер», том 1)

Рабби Мешулам Игра был «митнагид», выступавший против хасидута. Тем не менее, один из величайших раввинов-хасидов своего времени, Рабби Хаим из Черновиц – автор «Беэр майим хаим» и «Сидуро шель шаббат», в своей книге «Шаар тфила» («Ворота молитвы») описывает его, как «идеальный образец для подражания своего времени, могущественный лидер Израиля, истинный гений, посланник Торы, свет чистоты для мира, венец славы для Израиля».

Рабби Исраэль Баал-Шем-Тов однажды посетил город Бучач, где увидел сына Рабби Шимшона, тогда мальчика четырех лет. Основатель хасидута взглянул на лицо ребенка и обратился к собравшимся со словами: «Посмотрите, и вы увидите: в этом ребенке есть новая душа, благородная и возвышенная, калибра которой не было в этом мире уже несколько поколений».

В раннем детстве, в возрасте восьми лет, этот чудо-ребенок начал собирать свои толкования Торы в книгу, а к девяти годам хорошо знал все комментарии к Мишне и Талмуду.

В этот момент его отцу было предложено, чтобы его дорогой сын обручился с дочерью Реб Шмуэля Бика, одного из офицеров и богатых людей Броды.

По просьбе отца будущей невесты Рабби Шимшон привел своего сына в Броды в главный городской Бейт-Мидраш. Здесь, в присутствии всех мудрых ученых Бродов, девятилетний мальчик произнес глубокую алахическую беседу и отстаивал свою позицию в дебатах по Торе с местным раввином, выдающимся раввином Ицхаком Горовицем (который впоследствии стал главным раввин Гамбурга).

По мере того, как каждый излагал и аргументировал свою точку зрения, именно ребенок претендовал на победу над старшим. Когда Рабби Ицхак Горовиц вернулся домой, его юная дочь пришла поприветствовать его. Он возложил руку ей на голову и благословил ее, сказав: «Да будет воля Твоя, чтобы ты вышла замуж за такого великого человека, как восхитительное дитя, которое восторжествовало надо мной сейчас в галахе».

Чашка кофе

Глава еврейской общины города, известный богатей, Шмуэль Бик, захотел обручить свою дочь с юным Мешуламом Игер, обещая мальчику обеспечение на всю его жизнь.

В том месте существовал обычай приглашать жениха в дом невесты на трапезу.

Так поступил и глава общины. В то время только-только вошел в моду кофе. Продукт этот был еще очень дорогой, и лишь богачи могли себе позволить ароматный напиток. Бедняки о нем и слыхом не слыхивали.

И вот, когда будущий Рабби Мешулам, тогда еще 13-летний подросток, пришел в дом своей невесты, его решили первым долгом угостить душистой «новинкой».

Подали к столу чашку с черным кофе, а рядом поставили кувшинчик с молоком и блюдце с сахаром, чтобы жених смог взять того и другого, сколько захочет. Мальчик из бедной семьи впервые в жизни увидел кофе и, конечно, понятия не имел, как обращаться со всем тем, что ему принесли. Поколебавшись некоторое время, он решил, что следует, как обычно, обратиться со своими сомнениями к Талмуду.

В Талмуде сказано, что еда предшествует питью – значит, сначала нужно съесть сахар. Так он и поступил.

Теперь нужно было выбрать, что пить сначала: молоко или неведомый черный напиток.

В Талмуде написано, что ночь предшествует дню. Отсюда учим, что черному следует отдать предпочтение. Мальчик выпил черный кофе, а уже после него – молоко. Однако в чашке еще осталась черная гуща: что же делать с ней?

Окрыленный успехом, жених размышлял недолго: для чего-то же подали ему маленькую ложечку.

Он схватил ее, вытащил черный осадок из чашки и съел его.

Невеста, сидя за тем же столом, терпеливо наблюдала за своим женихом. Но когда она увидела, что тот начал есть кофейную гущу, вскочила и сбежала на кухню. Там она разразилась громким плачем и сквозь слезы поведала матушке, что ее жених сначала съел сахар, потом выпил кофе и молоко по отдельности, а теперь доедает кофейную гущу. Тут зарыдала и матушка невесты. На дружный плач прибежал отец, и выяснилось, что дочка его не желает себе такого жениха. Сказал отец с упреком:

– Но ведь он подобен свитку Торы!

Всхлипывая, дочка возразила:

– Место свитка Торы – в Арон hа-Кодеш! И за него не выходят замуж!

Не смог отец убедить упрямую дочку, и сватовство расстроилось.

Прошло семнадцать лет, и случилось как-то тому богачу посетить Бреслав. Решил он заодно навестить знаменитого Рава Йешайю Пика. Зайдя к Раву, богатей увидел, что тот взволнованно кружит по комнате, погрузившись в чтение пространного письма. Решив, что, скорее всего, случилась какая-то беда, он спросил рава, не может ли помочь советом или, по крайней мере, деньгами. Рабби Йешайя только покачал головой и продолжал расхаживать перед гостем, не отрываясь от странного письма. Посидев некоторое время в молчании, богач снова обратился к Раву с предложением любой помощи, какая только будет ему по силам.

Понял Рав Йешайя, что визитер не отстанет, пока не узнает причину его беспокойства, вздохнул и сказал:

– Видишь это письмо? Оно от студента одной Йешивы. Пишет он о вещах такой глубины и задает вопросы такой сложности, что я вынужден совершенно отрешиться от всех своих дел и погрузиться в суть материала, чтобы достойно ответить. Я не знаком с этим молодым человеком. Письмо подписано только именем: Мешулам Игра. Может быть, ты знаешь, кто этот гений?

Услышав знакомое имя и восторги знаменитого рава по поводу мудрости Мешулама, богач упал с дивана и потерял сознание. Рав Йешайя не мог понять, что произошло, и несколько испугался. Тут же принесли холодной воды и привели в чувство почтенного посетителя. Но когда рав спросил его о причине обморока и услышал историю о неудачном сватовстве юного Мешулама, то неожиданно заявил:

– Если все обстояло именно так, тебе стоит снова упасть в обморок!

Вскоре он женился на дочери раввина Ицхака Горовица, раввина Бродов. Так исполнилось благословение раввина для этого очень мудрого и праведного человека.

Рабби Мешулам был столь же дотошен в изучении Торы, сколь и велик в своих знаниях и мыслях, никогда не переставая ни на мгновение служить обществу, в любое время и в любом месте.

Даже когда он пересекал путь от своего дома до Бет-Мидраша и обратно, он бормотал слова Торы, исследуя и постулируя, различая новые толкования, его губы шевелились, чтобы читать целые страницы гемары и Талмуда, а также комментарии Рамбама и другие галахические мудрецы.

Однажды, когда раввин шел по рыночной площади, полностью поглощенный размышлениями о галахических вопросах, его сбила с ног упряжка лошадей, тянущих повозку. Горожане, ставшие свидетелями этого опасного, пугающего происшествия, бросились спасать жизнь раввину. Вытаскивая его из-под колес кареты, они услышали, как он бормочет:

«И исходя из этого, мы должны решить, является ли подход раввина Авраама Бен Давида из Поскиры более подходящим, чем подход Рамбама».

В Тисменице Рабби Мешулам нашел обширную почву для распространения Торы в Израиле.

Из основанной им городской Йешивы высшего образования десятки знатоков Торы вышли к людям. Многие из этих ученых сами стали великими светилами иудаизма, как, например:

Раввин Мордехай Беннет из Никольсберга, Рабби Нафтали-Цви Горовиц, отец хасидской династии Ропшицев, Рабби Френкель-Теумим, Рабби Яаков из Лисы, называвший своего раввина, Рабби Мешулама «Рабейну Там».

Когда знатные люди Трех общин (Альтона, Гамбург и Вандсбек) подошли к раввину Мешуламу и предложили ему занять место своего тестя раввина Ицхака Горовица, он возразил, сказав: «Я не могу, не достоин и не имею права сидеть на месте праведного мудреца Рабби Йонатана Эйбишица».

И когда руководители общины стали настаивать, утверждая, что они сочтут для него великой честью занять место своего тестя в этом раввинском суде, Рабби Мешулам отправил их к своей жене, дочери Рабби Ицхака Горовица, узнать ее мнение. Естественно, Ребецен с готовностью согласилась переехать из крошечного Тисменица в эти три столичные общины, особенно в большой Гамбург, где жила ее семья. Посланники Трех Общин вернулись к Рабби Мешуламу, их лица сияли от радости, и сообщили: «Ваша жена согласилась. Теперь не осталось никаких возражений против того, чтобы раввин принял наше предложение».

Рабби Мешулам кивнул и сказал: «Моя жена, да будет ей благословлена долгая жизнь, достойна быть Ребецен Трех Общин так же, как она достойна быть Ребецен Тисменицы. А я, маленький и молодой, знаю и признаю свою ничтожную цену. Ведь я недостоин даже служить в раввинской йерархии городка Тисменица, который заслуживает большего. Насколько же мне недостает заслуг, чтобы служить председателем раввинского суда Трех Общин».

Итак, Рабби Мешулам Игра оставался на своем посту в Тисменице 27 лет и вполне мог оставаться там до самой старости. Однако в то время вышел царский указ, обязывающий всех евреев призываться в армию. Еврейская община Тисменица, как и другие общины Галиции, должна была ежегодно поставлять определенное количество призывников.

Лидеры Тисменица были склонны игнорировать ученых для этой задачи, предпочитая вместо этого посылать на их место невежественную, необразованную молодежь.

Раввин Мешулам яростно выступил против этой практики: он напал на лидеров общин, проводивших эту практику, обвинив их в том, что они работорговцы и несут ответственность за кровопролитие невинных людей.

Раввин Мешулам поднялся, чтобы публично упрекнуть лидеров общины: «В законе нет дискриминации. Весь Израиль, включая ученых-талмудистов, все должны подчиняться законам страны и быть призванными в армию. И если правительство требует от нас только известного числа людей, то мы должны бросить жребий среди всех тех евреев, которые имеют право служить в армии. Кому бы ни выпала судьба быть избранным, кем бы он ни был — даже величайшим ученым нашего времени — он должен поступить и служить в вооруженных силах.

Рабби Мешулам встал и поклялся:

«Даже если жребий будет брошен за моего единственного сына, Ицхака Элияу (его отец свидетельствовал, что острота ума его сына превосходила остроту ума его отца, однако Ицхак умер в молодом возрасте), то я лично предать его на службу в армию».

Однако слова их великого раввина были встречены лидерами общины с презрением, которые отказались прислушаться к его посланию. Таким образом, Рабби Мешулам решил, что пришло время покинуть Тисмениц, и когда ему предложили пост главного раввина Прессбурга, он согласился.

Рассказывают, что когда раввин Мешулам отправился из Тисменица в Прессбург, знатные люди и офицеры Прессбурга организовали приветственные делегации, чтобы приветствовать раввина по пути. По дороге они остановились в гостинице, чтобы поесть и отдохнуть перед приездом раввина. Там они угостились вкусной едой, все время восхваляя своего нового раввина, его феноменальные знания и благочестие.

Время от времени кто-нибудь из них выходил и осматривал местность в поисках признаков прибытия раввина. «Почему фургон раввина так долго едет сюда? Почему он так опаздывает?»

Между тем, в том же самом корчме мужчина и его жена незаметно сидели и ели черствый хлеб. Один из видных деятелей Прессбурга завел с ними разговор и спросил: «Откуда вы?»

– Из Тисменица, — ответил мужчина.

– И куда вы направляетесь?

– В Прессбург.

– Как вас зовут?

– Мешулам.

Спрашивающий понял, что это действительно был новый главный раввин Прессбурга, Рабби Мешулам Игра, который всегда бежал от ложной чести и не имел никакого желания войти в город с ликующей помпой.

Однако честь ищет тех, кто ее избегает. Когда знати Прессбурга стало известно, что их раввин находится в гостинице, они немедленно посадили его и его жену в большую карету и подготовили величественный въезд в город.

В городе Прессбурге, Рабби Мешулам Игра основал великую Йешиву, которая подготовила кадры лучших раввинов и педагогов, которые отправились учить Торе и стать светом для рассеянного Израиля.

Рабби Мешулам Игра прославился, как мудрец среди мудрецов, раввин детей диаспоры.

(Рав Ю. Л. Маймон; по книге Исраэля Шпигеля «Спроси своего отца»)